Выпустил полтора десятка сборников статей и монографий, посвященных современной литературе и искусству, творчеству Ю. Трифонова, П. Нилина, В. Катаева, Л. Сейфуллиной.  

     Работая в документальной прозе, написал сравнительно небольшую трилогию о Польше военных и послевоенных лет ("Открытый фланг", "Возвращение", "Объснительная записка"), повесть о генерале Вальтере-Сверчевском "Сколько длятся полвека?", выпотрошенную цензурой, убравшей также часть архивных материалов.  

     В 80-е годы, занимаясь декабризмом, выпустил повесть о Бестужеве-Марлинском - "Минута пробужденья". Из-за цензурных преград не увидела свет повесть о самом загадочном декабристе Г. Батенькове, проведшем двадцать лет в одиночном каземате, - "Секретный арестант № 1". Сейчас книга готовится к печати.  
Основные литературно-полемические работы составили. сборники "По существу ли эти споры?", "Легенды и факты", "Верность времени", "Достоинство искусства", "Пристрастие" и др.  

     В минувшем десятилетии писал также публицистику. Некоторые статьи вошли в коллективные и личные сборники.  

     За последние пять лет дважды получал награды за лучшую литературно-критическую статью года.  
Адрес: 125319, Москва, Красноармейская ул. 23, кв. 100. Тел. 151-0780  

Кардин  
Кардин  
  

 Журнал "Знамя". № 11. 1997 г.  
Выйдя из тени, почувствовав вкус власти Сталин oщутил: нетемнить. Несообразностей в раннем этапе его биографии более чем достаточно. Документы с русской фамилией у "лица кавказской национальности" с грузинским акцентом. "Лицо", находясь под надзором полиции, запросто совершает побеги, разъезжает по России, отправлявтся за границу. Товарищи подозревают в нем агента-двойника. Его серость на руку и партии, и охранке.  

     В русской эмиграции первой волны провели дотошную экспертизу бумаги о сотрудничестве Сталина с жандармерией...  

     Советский супершпион А. Орлов называет провокаторство причиной антисталинского заговора военных. Мнимого ли заговора, сообща сфабрикованного советскими и нацистскими спецслужбами или подлинного?.. Как быль писателю?  

     Об этом мы когда-то разговорились с Юрием Трифоновым. О встрече Желябова с Нечаевым в Петропавловской крепости. Ходили такие слухи, но ходили и опровергающие их. Между тем встреча присутствует в трифоновсквад романе "Нетерпекие".  
Трифонов согласился: нет ни надежных подтверждений, ни надежных опровержееий.  

     "Не пойман - не вор?" - спросил я. Трифонов подумал и улыбнулся свой смущенной улыбкой. Его Желябов созрел для такой встречи, упрямым ходом вещей подведен к ней...  
  

     Никто лучше Сталина не использовал близость двух миров - уголовного и партийно-конспиративного. Негативный отбор начался до Октября, велся еще в подполье, на каторге, в ссылке. Робин Гуд частенько превращался в заурядного грабителя. Пройдя великую школу двуличия и обмана..  

     Заходила ли когда-нибудь речь о дегероизации предоктябрьского подполья, о растлевающих нравах тайного и полутайного мира, романтизированного литературой, начиная горьковской "Матерью" и люмпенами в "На дне", бомжем Челкашом?. У истоков советских концлагерей стояли вчерашние арестанты...  

      Русская, да н мировая история не знает главнокомандующего, который ни разу не побывал бы на фронте. Сталин - единственный...  

     "Он не был трусом, - адвокатствует Эд. Радзннскнй, - но у него был необычный страх перед покушением - страх старого террориста, который знает, как легко убивать". Он был трусом и убийцей, а дореволюционные теракты совершались по его наущению другими...  

     Когда Сталин отправился на мирную конфереяцню в Потсдам поездом, разумеется, самолеты он любил лишь на парадах, - маршрут охраняли 17000 бойцов НКВД и 8 бронепоездов. "Это была демонстрация могущества Богосталина, - умиляется Радзинский. - Священный поезд, вызывая ужас подданных, мчался по разрушенной стране".  

     Это была демонстрация трусости и глупости. Половина маршрута пролегала вне страны, такие его путешествия строжайше засекречивались. Даже охрана не знала, кто мчит в зашторенных вагонах нескольких поездов.  

     Но Сталину не откажешь в умении напускать на себя самоуверенную невозмутимость... Природу такого ума определил историк Фукидад: "Низкие умы были, как правило, удачливее, зная слабость и силу ума своих противников, перед которыми они не могли бы уступить в споре... Противники их презирали, были уверены, что проникнут в их замыслы... и потому были застигнуты врасплох и уничтожены". Русское понятие "низость" охватывает склад ума и склад души.  

     За необходимость вечно таиться, играть в отцы народа,  который ненавидел и которого смертельно боялся, Сталин мстил без разбору, начиная с собственных родственников и кончая имевшими о нем смутное представление. Он не был ни "великим режиссером", ни "великим  актером" ни "великим шахматистом", - но был великим трусом-мстителем, боявшимся признать хоть одну свою ошибку. За все всегда расплачивались другие.  

     ...Зимой 1950 года на станции метро "Маяковская"  я встретил  сослуживца по сорок первому году. Он кем-то состоял в политотделе. Отличался демократизмом. Особенно благоволил к нам, недавним студентам,  Обрадованно узнав друг друга, мы прогуливались под мраморно-стальными арками "Маяковки". В последние годы он был советником болгарского правительства по госбезопасности. "Так  это вы присоветовали укокошить Траечо Кастова?" - "Хоть я в штатском, а полковник. Ты хоть в шинели, а майор. Не по чину спрашиваешь. - Он дружески обнял меня за плечи. - Запомни: вопрос бывает опаснее ответа... Трайчо Кастов - уже третий процесс. У болгарских коммунистов полно англо-американских шпионов. Дело идет, сам должен понимать к чему... А тут пятая колонна". И заговорщицки подмигнул.  
"Пятая колонна" - не оцененная потомством идея-фикс Сталина - родилась из вечного его страха. Ликвидировав кулачество как класс, он сломал хребет деревне. Отныне мужичье не ударит с тыла. Но не предугадал массовую сдачу в плен летом сорок первого, резервы для гитлеровской полиции на оккупированной земле, волонтеров для Власова.  

     Разгромив еще одну "пятую колонну" - армейскую верхушку, командные кадры, - Сталин сказочно удружил Гитлеру, которому хватило ума не трогать генералитет вермахта.  

     Да этого он сделал подарок Гитлеру и Франко в Испании, давая странные наставления нашим советникм, отбывающим за Пиренеи: "Держитесь подальше от огня". Должны были сообразить: главный враг не франкисты, а троцкисты.  Эта вечная "пятая колонна". 

     Готовя новую войну после только что закончившейся второй мировой,  заменяя дряхлеющих соратников молодыми волками, уничтожая генералов и ученых, общественных деятелей и писателей, указывая будущего противника, Сталин, уже обогатив марксистское учение "народами-предателями", делал новый шаг...  
  
     Общество, погруженное в шовинистический угар - не было ни Эдиссона, ни Уатта, ни Маркони, слабительное "английская соль" переименовано в "горькую соль", "французская" булка в "городскую", - вдруг воспылало любовью к неграм.  

     Сталин заигрывал с шовинистами и прзирал их. Велел возлюбить этих, простите, чернозадых, вчера, простите, спрыгнувших с ветки.  Караси-идеалисты (Сталин уважал вице-губернатора Салтыкова Шедрина), очкарики из американской компартии, вроде супругов Розенберг, годятся таскать каштаны из огня, выведывать ракетно-ядерные секреты, но "страшно далеки от народа". Нужно все мерно, не скупясь, поддерживать национально-освободительное движение негров США, убедить их в нашем нерушимом братстве.  

     С утра до вечера из раструбов на столбах несся густой робсоновский бас. "Негритянского Шаляпина" затискали в объятьях, засыпали цветами и наградами. Чем не президент будущей Американской Сер? Уже научился петь "Вольга-матюшка река". Поднатаскаем в высшей партшколе, обеспечим советниками. Черновик будущей войны - война в Корее, начатая - один к одному - по гитлеровскому графику: бомбово-артиллерийский шквал в ночь на воскресенье, танковый рывок, блицкриг, победный марш и ... драп. Политотделец Красной Армии, назначенный вождем корейского народа, Ким Ир Сен не подстраховался "пятой колонной". Пришлось послать в небо советских летчиков на корейскую землю - китайских "добровольцев".  

     Сталиным доказано: никакого национального вопроса для коммунистов нет, есть набор стандартных ответов на сиюминутную конъюнктуру. А там - хоть трава не расти.  
Успей он превратить холодную войну в горячую, она бы и не росла... Его смерть спасла миллионы жизней, спасла страны и народы,